Краткое содержание предыдущих серий: автор этих строк, будучи подростком, начинает интересоваться джазовой музыкой, через некоторое время знакомится с порталом «Джаз.Ру», начинает писать для него корреспонденции, присваивает себе не существовавшее ранее звание «самарского представителя портала», все более серьезно включается в продюсирование концертной деятельности в ущерб основной профессии системного аналитика, увольняется в этой связи с работы и принимает решение переехать в Москву. Около полудня 22 сентября ему приходит в голову идея создания интернет-сериала под названием «Записки неофита», представляющего собой свежий взгляд со стороны на то, что происходит в джазовой столице Российской Федерации.
Я в растерянности, друзья мои. Меня много убеждали в том, что говорить о джазовой жизни за пределами Москвы значит терять время (активность-де в провинции есть явление редкое, низкокачественное и малозначащее); меня много соблазняли наличием в Москве беспрецедентного для провинции количества клубов, где ежедневно (!) звучит джазовая (!) музыка; мне неоднократно указывали на то, что Дмитрий Севастьянов уехал из Благовещенска — в Москву, Евгений Борец уехал из Казани — в Москву, Олег Киреев уехал из Уфы — в Москву и все остальные тоже уехали откуда-нибудь — в Москву.
Словом, и я уехал в Москву; стоя на Казанском вокзале, я подобно всем приезжим вглядывался в тоске в схему линий Московского метрополитена и думал, что ориентироваться в московских клубах, музыкантах, продюсерах и неизбежной системе отношений «friend-or-foe» так же невозможно и противно человеческой природе.
Через два дня я уже твердо знал, что существует последовательность станций «Пушкинская» — «Кузнецкий мост» — «Китай-город» — «Таганская» и что следует садиться в первый вагон, отправляясь до «Цветного бульвара» из центра. Забрезжила надежда, что и джазовая инфраструктура может быть со временем понята. Однако системно-аналитическое прошлое подсказывало, что процесс привыкания мной к московскому метро неинтересен как таковой, а вот свежие впечатления о московском джазе могут представить определенную ценность как для жителей столицы, так и для прочих компатриотов. Для москвичей — потому, что на игровом поле появился новый человек (хочется верить, что-то понимающий в предметной области), пока еще не связанный с местными музыкантами сложной системой долгов, обязательств и родственных отношений: не исключено, что этот новый человек рискнет сказать правду в лицо великим, которые уже давно таковыми не являются. Для остальных слоев населения — потому, что они могут наконец-то услышать что-то сравнительно конкретное о московских музыкантах, имена которых практически не попадают в прессу. Ну, например, мне очень нравится по записям группа «Мирайф», и я собираюсь набиться к Армену Мерабову в гости, поговорить с ним, побывать на концерте и отчитаться; учитывая, что коллектив, мягко говоря, редко играет в ГКЗ «Россия», для коллектива это может стать чуть ли не единственным за несколько лет шансом попасть в один из выпусков «Полного джаза» при всем том, что московская редколлегия не испытывает к группе каких бы то ни было отрицательных чувств.
И я решил писать интернет-сериал «Записки неофита», не отказываясь от параллелей ни с «Записками сумасшедшего» (как иначе классифицировать добровольно вставших на путь джазового функционирования?), ни с «Записками охотника» (вдруг придется кого-нибудь убить), ни с «Записками о Шерлоке Холмсе» (одном из пионеров свободной импровизации — вспомним рассказы доктора Ватсона о манере великого сыщика бессмысленно водить смычком по струнам лежащей на коленях скрипки). Я решил добросовестно ходить по самым разным клубам и площадкам, честно выслушивая концертные программы от начала и до конца, записывать в специальную тетрадку имена всех выступавших, ставить им оценки по десятибалльной шкале за технику и артистизм (разумеется, огласке не подлежащие) и отчитываться о проделанной работе в еженедельных выпусках «Полного джаза». Я даже готов принимать заказы на приоритетное выполнение такого рода работ в отношении конкретных персоналий — как от слушателей из далеких Васюков (мы, потомственные москвичи, ценим инициативу с мест), так и от самих музыкантов (ибо любителей играть в русскую рулетку больше, чем может показаться).
И что самое страшное, к моменту выхода «Полного джаза» номер 319 я уже даже сделал первый шаг и вычеркнул из списка четыре имени. Правда, они не тянут на первую серию «Записок» — только на пролог. Не тянут ни стилистически (это был блюз, а не джаз), ни качественно (это была любительщина, а не музыка). Но плевок в колодец уже сделан, и не осветить свой первый московский корреспондентский выезд на концерт — я не могу.
Правда, я не буду называть имен, потому что в любом сериале должна быть хотя бы надежда на хэппи-энд; и я эту надежду оставляю — вдруг да описываемый коллектив так и останется неузнанным.
Это был квартет, игравший классический электрический блюз. Судя по реакции публики, его участники — люди не только заслуженные, но и известные (отмечу в скобках поразительную точность русского языка — оба термина совершенно не гарантируют качества). Им, по внешнему виду, от пятидесяти до шестидесяти с небольшим. Они играют на двух электрогитарах, бас-гитаре, барабанах, губной гармонике и поют. Им аплодируют. Им кричат «браво». Им говорят «спасибо». Им пожимают руки.
И они ужасны.
Их лидер, гитарист и вокалист, спотыкается при солировании и предпочитает играть дворовым чесом. Их слайд-гитарист своими соло напоминает о бессмертной инструкции Фрэнка Заппы о том, как полагается солировать Настоящей Современной Гитарной Звезде: принимать позу, заставлять гитару сделать «уааааа», резко вскидывать голову и смотреть в публику так, словно вы и правда что-то сделали. Их басист играет преимущественно одну и ту же бесподобную партию, которая лучше всего передается звукоподражанием «тум, тум, ту-тум, тум», и наверняка является одним из прототипов многочисленных анекдотов о том, что «мозги басиста дороже, чем мозги гитариста, потому что слишком много их надо переубивать, чтобы набрать столько же». Их барабанщик систематически не попадает в ритм, делая Большой Бум По Тарелкам на полсекунды и даже секунду позднее, чем это необходимо, и заставляет всю группу вздрагивать. Группа же в целом отличается постоянными нестыковками и замятыми окончаниями композиций — за это в моей родной Самаре даже на репетициях и даже участники подростковых коллективов кроют друг друга по матери.
Резюме: в Ульяновске в 1995 году было блюзовое трио Shoes, в котором играли восемнадцатилетние пацаны-самоучки. Они играли на порядок лучше, но появлялись буквально считанное количество раз на локальных бесплатных фестивалях и через год самоликвидировались, так как решили, что им не хватает качества и оригинальности. А московская группа <выпущено цензурой>, состоящая из четырех мужиков более чем солидного возраста, без зазрения совести играет на большой сцене и даже продает на это билеты.
Я в растерянности, друзья мои. Приступая к «Запискам», я не подумал о том, что в большом городе больше не только хороших музыкантов. Плохих музыкантов там тоже больше. И один бог знает, как много нам открытий чудных готовит просвещенья дух. Я в растерянности. Вернее, я в Москве.
*
Текст: Юрий Льноградский. Публикация: «Полный Джаз» № 319 (22 сентября 2005)