Вторник, 27 сентября 2005. «Мейерхольд-джаз-клуб». Олег Киреев (сопрано-саксофон, клавишные, голос), Валерий Панфилов (электрогитара), Виктор Матюхин (бас-гитара), Дмитрий Власенко (ударные).
Первыми жертвами исследования московской джазовой жизни стали четверо музыкантов, по большому счету даже не представляющих сценической единицы. По словам Олега Киреева, проект играет «что в голову взбредет», пока в составе отсутствует постоянный барабанщик. Что любопытно — двое были сколько-то знакомы и по старой памяти, по деятельности в Самаре. Сам Олег бывал у меня на родине с концертами еще с середины восьмидесятых (когда служил в дислоцированном посреди города полку связи и выводил на фестивальную сцену свой коллектив, одетый в солдатскую форму), довольно регулярно появлялся на местных фестивалях. А барабанщик Дмитрий Власенко в середине девяностых и вовсе входил в состав трио самарского пианиста Григория Файна, о чем в исторической энциклопедии «Живой джаз в Самаре» сделана соответствующая запись.
К сожалению, условия изучения коллектива быстро превратились из лабораторных в полевые: если в начале выступления в клубе присутствовало лишь десятка два вполне адекватных слушателей, то со временем начали подтягиваться на after-party участники большого театрального фуршета — люди профессионально громкоголосые, раскатисто хохочущие и к любому искусству после фуршета испытывающие разве что искренние братские чувства, но никак не пиетет. Квартет начал было свое выступление с весьма и весьма многообещающей композиции джаз-фанкового плана, но активно налегающие на спиртное подвижники сцены явно полагали, что они в обычном ресторане, где можно комментировать и заказывать, а не на концертной программе, которой куда правильнее аплодировать. Киреев с товарищами честно отыграли чуть ли не пятнадцать минут действительно импровизационной музыки (это было заметно по ее определяемому на ходу развитию и легкой заминке Дмитрия Власенко при переходе от «забоя» к повтору темы), показали по развернутому соло, подняли громкость музыки от почти балладной до такой, за которой разговаривать было уже немыслимо — и после этого, к сожалению, решили не конфликтовать с чересчур развязной аудиторией.
Впрочем, уже первая композиция позволила сделать определенные выводы, а все происходившее дальше более чем убедительно показало, что при наличии вкуса даже адаптированную программу можно заставить слушать, а не воспринимать как фон. Киреев между делом подпускал довольно удачные шпильки (так, например, едва ли хоть один исполнитель, откровенно «работающий» на ресторанную аудиторию, решился бы сказать после исполненной баллады «как замечательно, что вы танцуете…»). Аудитория хладнокровно отвечала тем, что полностью игнорировала такое изобретение цивилизованного общества, как аплодисменты. Само собой, об аплодисментах после конкретных соло речь не шла вообще, а жаль: этого однозначно заслуживали как минимум по разу все четверо музыкантов, а некоторые из них заслуживали и за каждое сыгранное соло.
Коллектив в целом, пусть даже и непостоянный, смотрится вполне законченным коллективом: на эту группу совсем не жалко потратить ни 200 рублей в столичном клубе (имея в качестве альтернативы дополнительный бокал вина в соседнем клубе, где никто не надоедает живой джазовой музыкой), ни 200 рублей в провинциальном концертном зале (поборов неизбежное нежелание расставаться со столь внушительной суммой, на которую можно при желании прожить два-три дня). О стилистике, повторюсь, судить трудно, хотя определенные ходы однозначно свидетельствуют: самобытность и изюминка в этой музыке есть. Была и очень провокативная псевдо-латина, и энергичный и почти танцевальный джаз-рок на шесть восьмых, и крайне любопытное помещение Киреевым темы «Take Five» в традиционные четыре четверти: правда, хвостик мелодии пришлось откусить, но она и угадывалась без колебаний, и звучала уместно.
О музыкантах. Сам Киреев, особенно по старой памяти, разочаровать, пожалуй, просто не мог: давно доказавший свой класс мастер уровня страны (выше забираться принципиально не буду, дабы избежать упреков в необъективности со стороны других таких же слишком умных ценителей). Сопрано-саксофон Олега совершенно не вызывает желания просить музыканта вернуться к акценту на тенор: не секрет, что сопрано дается далеко не каждому и часто звучит куда более гнусаво, чем кажется держащему его в руках. Со звуком у Киреева все совершенно в порядке — звук точен, чист, техника не требует комментариев, а фразы по-хорошему многословны и выразительны. Игра же Киреева на синтезаторе, которой в свои появления в Самаре он не баловал публику совершенно, приятно удивила: как концертирующему пианисту ему наверняка еще найдется над чем работать, но в контексте второго инструмента синтезатор более чем уместен. По-настоящему хорош выбор оригинальных тембров, выгодно оттеняющих общее звучание группы и не ограниченных стандартным набором «рояль — орган — скрипки». Уместна работа с колесом («транспозером», специальным механизмом на синтезаторе, позволяющим «тянуть» звуки с клавиш подобно тому, как это делается на гитаре физическим подтягиванием струны). Словом, Киреев на далеко не самом ответственном своем концерте показался музыкантом, среди недостатков которого можно отметить разве что частичное отсутствие громкой всемирной известности.
Гитарист Валерий Панфилов, которому в исполняемой музыке роли лидера не досталось, имел не так много шансов произвести впечатление. В аккомпанементе этот музыкант делает все то, что и требуется от аккомпаниатора (то есть, обеспечивая достаточное обрамление солисту, не заставляет о себе вспоминать). В солировании — оказывается не так ярок, как Киреев, хотя грамотно и к месту развивает любую тему от точечного, буквального следования мелодии до быстрого, техничного, временами даже откровенно бурного финала. Как и саксофонист (вернее, клавишник), Панфилов понравился постоянным поиском нового звучания инструмента, использованием новых и неизменно сочных тембров. Полное незнакомство с именем этого музыканта в прошлом заставляет думать, что его основная специальность — работа в команде, а не выход под ослепительные лучи прожекторов. Это подтверждает и грамотность и качество аккомпанемента: такой исполнитель должен быть весьма востребован именно как сессионный гитарист.
А вот бас-гитарист Виктор Матюхин (к слову, арт-директор «Мейерхольд-джаз-клуба») удивил, и удивил приятно. До того, как услышать его игру на концерте, с Виктором довелось общаться на словах, и он произвел впечатление спокойного человека, не претендующего на какую-то особую оригинальность в жизни и едва ли претендующего на оригинальность и в музыке. Признаться, даже подумалось, что это музыкант из разряда тех довольно безликих аккомпаниаторов, которые всегда ездят за яркими лидерами в основном благодаря своей безотказности, надежности и неконфликтности, но никак не благодаря серости своей музыки. А его бас-гитара оказалась куда красочнее и необычнее, чем сам Матюхин в разговоре. Широкий технический арсенал (флажолеты, слэп, игра аккордами, какие-то специфические щелчки, множество незнакомых мне как неспециалисту иных приемов), оригинальность проводимых линий, быстрая реакция на нововведения солиста — и, что особенно порадовало, полное отсутствие перетягивания на себя одеяла. И в Москве, и в провинции, и где угодно — всем слушателям знакома до боли ситуация, когда басист средней руки, принимая участие в нагнетании энергетики, в какой-то момент переходит на слэп и через полминуты уже «рубит» вовсю, слабо обращая внимание на происходящее и доказывая свою состоятельность через технику, раз уж нет возможности в данный конкретный момент доказать ее через соло. У Матюхина же «пальцевая» партия прерывались лишь короткими, в несколько ударов, слэповыми вставками, из которой столь же естественно выливалось что-то еще. Именно этот музыкант с его хорошей ансамблевой скромностью стал для меня, пожалуй, наиболее ярким открытием в ходе знакомства с квартетом.
Барабанщик же Дмитрий Власенко, особо представленный Киреевым как «один из лучших барабанщиков страны», так ярко себя не показал. Безусловно, класс сомнению не подлежит, но то ли присутствие в более спаянном коллективе было тому виной, то ли похвальное стремление не достигать болевого порога громкости в небольшом зале — Дмитрий, пожалуй, не сказал ничего выдающегося своим соло, а в аккомпанементе, опять же как грамотный профессиональный аккомпаниатор, заставлял топать ногой в такт, но не визжать от восторга. Впрочем, расстановка акцентов, брейки, сами рисунки — все это в полной мере сертифицирует Власенко как человека, которого можно сажать без подготовки в любой джазовый коллектив, кроме исповедующих совсем уж оригинальные творческие принципы, и гарантировать отсутствие нестыковок.
Если бы пришлось характеризовать коллектив одним предложением, я написал бы что-то вроде «крепкий профессиональный состав из зрелых музыкантов, способных как претендовать на оригинальность, так и гибко адаптироваться под традиционную аудиторию». Если бы этот квартет приехал ко мне в Самару, я бы пошел на него еще раз — без фанатизма, но с интересом. Если бы он приехал к вам в Иркутск — я бы рекомендовал на него пойти. Если бы он приехал к вам в райцентр Березники Пермской области — я бы рекомендовал идти на него в обязательном порядке. И кстати сказать, если вы ХОТИТЕ, чтобы он к вам приехал — портал «Джаз.Ру» готов заняться этим вопросом. Не для того же некоторые его авторы переехали в Москву, чтобы просто ходить на халяву по клубам и заниматься каталогизацией.
Продолжение следует.
*
Текст: Юрий Льноградский. Публикация: «Полный джаз» № 320 (6 октября 2005)