Гитарист Джон Скофилд: «Я просто воплощаю идеи и очень тяжело их определяю»

Назвать Джона Скофилда «человеком ECM» значит (без преувеличения) дать звонкую пощечину лично Манфреду Айхеру. Как бы не был талантлив этот гитарист, какие бы почести не воздавали ему критики и слушатели, какие бы истинно «ECMовские» артисты не приглашали его на запись (да и приглашают они его, как правило, в проектах вне ECM) — он всегда исповедовал подход к музыке, который полярен подходу главного идеолога «лучшей музыки после тишины».

Если в музыке Скофилда чего-то и нет, то это тишины. Даже в альбоме «Shinola», который кто-то из критиков охарактеризовал как «граничащий с летаргией», тишины не найдешь. Он просто не настолько взрывной, как многие из последующих. В нем просто такой запредельной страсти, которые характерны для последних работ гитариста.

Скофилд – далекий от ECM человек, который в силу широты своих взглядов интересен Стиву Своллоу, Джону Аберкромби, Гэри Бертону, Дэйву Холланду и многим другим. А сам он никогда не придет в студию, чтобы за два дня сделать вдумчивую запись. Он американец в чистом виде – эмоциональный, авантюрный, заводной (и, да простит он такое суждение одному из своих горячих почитателей, не всегда додумывающий то, что среднестатистический норвежец или немец на его месте додумал бы обязательно).

«Я просто воплощаю идеи и очень тяжело их определяю»: Скофилд сам сказал о себе все. Он берет гитару и играет. Иногда это фанк, от которого непроизвольно пускаешься в пляс. Иногда это откровенная неудача, где сайдмены с большим опытом «определения идей» ставят гитарреро на место (например, “Works For Me”). Но это всегда музыка, которую Айхер не выпустил бы никогда.

Зачем нам биография Скофилда? Она не показывает, как он медленно сближался с ECM (как Гэри Бертон), медленно расходился с ECM (как Пэт Мэтини) или медленно сотрудничал с ECM (как многие стопроцентно ECMовские артисты, имен которых за пределами ECM никто не знает). Даже и биография Скофилда скачет тем же галопом, что и его музыка. Он родился 26 декабря 1951 года в Огайо (США). Обучаясь в Беркли, пересекся с вездесущим Гэри Бертоном (если все же пытаться привязать его к ECM), работал с Дэйвом Либменом, Стивом Своллоу, Адамом Нуссбаумом. А дальше, по сути, пустился во все тяжкие – и сам рассказывает об этом лучше всего. Итак, Джон Скофилд: «Как я дошел до жизни такой — в 603 простых словах».

Когда я впервые нырнул в джаз (около 1969), я шел от ритм-энд-блюза и соул, которые играл в школе. Джаз-рок был тогда в младенческом возрасте, и мне повезло и застать Золотой Век рок-музыки и соул, и увидеть, как джаз захватывает эти области, пока я еще пытался играть джаз «нормально». Большинство моих первых возможностей играть хорошие концерты так или иначе оказывались в контексте джаз-рока. Мне приходилось играть «настоящий» джаз с Гэри Бертоном и Джерри Маллигеном, но мое первое по-настоящему большое выступление – с группой Билли Кобэма и Джорджа Дюка. Играть приходилось в громадных концертных залах перед сумасшедшими людьми, которые совсем не обязательно были фанатами джаза, но музыка мне нравилась.

Когда эта группа умерла, я жил в Нью-Йорке и играл акустический джаз со своими собственными коллективами и людьми вроде Дэйва Либмена. Тогда же начал сотрудничать с басистом Стивом Своллоу, и продолжаю сотрудничать по сей день. Как джазовый басист и автор песен (а не просто композиций), Своллоу повлиял на меня очень сильно.

В 1982 году я попал в группу Майлса Дэвиса, в очередной раз откликнувшись на призывы джаз-фанка. Работа с Майлсом заставила меня окончательно поверить, что существует музыка, которая обладает настоящим фанковым драйвом и в то же время основана на импровизации.

После более чем трех лет работы с Майлсом и записи нескольких собственных работ, я начал играть с Деннисом Чемберсом, бывшим барабанщиком P-Funk, и мы сделали группу, которая по полной программе взялась за фанковые ритмы. Деннис и басист Гэри Грейнджер были мастерами всех этих штук семидесятых годов, в стиле Джеймса Брауна и Earth Wind & Fire. Здорово было иметь такой аккомпанемент.

В 1989 я подписал контракт с Blue Note и решил побольше поработать со свингом. Мы собрали группу с моим старыми приятелем по Беркли, гениальным саксофонистом Джо Ловано, и записали три альбома (четыре, если считать один европейский бутлег), наверно, лучшие мои «джазовые» альбомы. Тут не обошлось без отличного барабанщика Билла Стюарта, одного из лучших известных мне музыкантов.

Потом я почувствовал потребность кинуться в соул-джаз. Я на самом деле много перенял от музыки шестидесятых — Эдди Харриса и Леса МакКанна. Эдди я пригласил в качестве гостя на альбом «Hand Jive». Примерно в то же время появился и Ларри Голдингс со своим органом «Хэммонд». Ну, и с таким потенциалом я просто начал мешать джаз с ритмами Нового Орлеана, чтобы вся эта музыка по-настоящему закипела.

Примерно в это время я работал и записывался с Пэтом Мэтини, большим гитаристом. Он и Билл Фризелл – мои любимые гитаристы и для того, чтобы слушать, и для того, чтобы с ними играть. Правда, кроме них еще есть Джим Холл, и Майк Стерн, и Джим Холл, и Джон Аберкромби, и Джим Холл, и Курт Розенвинкль, и Джим Холл, и Питер Бернштейн… да, забыл еще упомянуть Джима Холла. Ну, и еще Альберт Кинг, Карлос Сантана, Том Морелло и все остальные, которых я вот прямо сейчас не могу вспомнить.

Когда я услышал запись «Shack Man» Медески, Мартина и Вуда, я понял, что с ними надо играть обязательно. Они играли эти свои засасывающие ритмы и при этом вели себя как фри-джазовые музыканты. Они люди большой идеи и могут превратить музыку в нечто очень странное и очень красивое… Я люблю то, что они сделали на «A Go Go». Вообще в последние пару лет появилось много молодых, которые часто мне напоминают о том, что было хорошего в ритм-энд-блюзе шестидесятых.

Теперь я могу брать эту музыку и мешать ее с джазом по полной программе. Играть мне сейчас интереснее, чем когда бы то ни было, и прямо-таки начинает казаться, что я наконец научился играть на гитаре. После того как у меня получилось поиграть со многими из моих кумиров, я начинаю вдохновляться идеями у молодых. И писать, и играть музыку мне нравится даже больше, чем раньше.

Юрий Льноградский
Текст 2002 года для ECMclub.ru (не публиковался)

Добавить комментарий