Алексей Качалов: взгляд на Самару изнутри
(авторский текст Алексея Качалова, открывающий полемический материал о реалиях местечкового джаза)
С вопросом о том, как подобная конъюнктура смотрится со стороны, я обратился к своему коллеге, не так давно покинувшему родные пенаты и уехавшему в Москву — Юрию Льноградскому.
Юрий Льноградский: взгляд на Самару снаружи
Когда мне было лет восемнадцать, я ходил на выступления оркестра «Ритм» в рамках сборных самарских концертов и фестивалей и если и морщился, то лишь оттого, что не особенно любил тогда оркестровую музыку как таковую. Точка.
Я не буду защищать или ругать оркестр, равно как и не буду оценивать адекватность и право на критику данного конкретного слушателя — впрочем, куда более мне близкого по духу и пониманию ситуации, чем многие «отцы местного джаза». Я попытаюсь отделить объективное от субъективного — настолько, насколько это вообще может сделать один человек, а не всенародный референдум, хотя и он не может, конечно же.
Априори понятно, что есть не только слабые исполнители, но и слабые слушатели. Точно так же, как слабость исполнителя может определяться факторами разного порядка (отсутствие таланта, отсутствие образования, отсутствие пальцев на руках, отсутствие общей культуры, отсутствие реакции и т.п.), совсем разные корни может иметь и слабость слушателя. Поэтому мы не можем рассматривать местную публику как состоящую всего из двух слоев — одни слабы и не понимают, другие не слабы и смеются.
Я уверен на сто процентов, что слабость абсолютного большинства провинциальных исполнителей кроется в отсутствии, говоря по-русски, бэкграунда. Ни в коем случае не таланта — назовите мне гигантов отечественного джаза по какой угодно версии и подсчитайте процент москвичей среди них. Ни в коем случае не общей культуры — в очередной раз с тоской вспомню целую обойму джазовых грандов, которые начинают материться в разговоре, продолжая оставаться с собеседником на «вы».
Поколение «Ритма», при всем моем к нему уважении, имеет один большой недостаток, в котором, впрочем, его вины нет. Оно начинало тогда, когда было другое время. Я говорю не только о доступности джазовых записей, хотя сравнив самодельные пластинки на рентгеновских «ребрах» и возможности современного peer-to-peer обмена мп3 по интернету, поневоле задумаешься. Я говорю скорее о том, что в пятидесятых и шестидесятых не существовало того пиетета к технике, которое существует сейчас: слушая записи тех лет, понимаешь, что революционные по тем временам инструменталисты, по сути, просто ввели в оборот приемы, которые сейчас глубоко обязательны для начинающего пионера. Любой сегодняшний шестнадцатилетний пацан, который сколько-то серьезно позанимался пару лет с гитарой, технически просто обязан показывать такие трюки, из-за которых любой Джо Пасс в свое время просто наложил бы на себя руки.
Поколение «Ритма» начинало в то время, когда музыка создавалась скорее за счет вложенной в нее души — и когда эта музыка была, да простят меня ветераны, элементарно модна, когда она была попсой, когда тугобедрые школьницы сходили от нее с ума и млели при виде стильных молодых парней с энергически изогнутыми инструментами.
Это было другое время, которого мы не застали и которое нам вряд ли можно даже хорошо представить, не говоря уже о том, чтобы судить его. Мы видим сегодня свою модную музыку и свою попсу, от которой сходят с ума уже наши ровесницы. И в этой музыке, говоря прямо, дилетантства никак не меньше.
Люди, которые сегодня искренне играют джаз тех лет, часто не берут в расчет изменившееся время — и, строго говоря, не должны. Вместе с ними не берет в расчет это время внушительная часть аудитории, которой нужна от этой музыки не виртуозная игра баритон-саксофониста Евгения Варламова, а скорее воспоминание о том, как они с Женькой Варламовым были молоды и весь мир лежал у их ног. Это может звучать жестоко, но я не вижу в этом ничего обидного ни для музыканта, ни для слушателя. Это — во всяком случае!- честно, потому что Евгений Варламов (как и Лев Бекасов, как и Альберт Николаев) никогда не были профессиональными музыкантами. На сцене — доктор технических наук, и вряд ли есть смысл критиковать его за качество игры на саксофоне.
Есть, конечно, и та часть аудитории, которая принимает такого рода музыку за настоящий джаз. Но есть и аудитория нашего возраста, которая принимает за музыку «Сумасшедшую лягушку» Акселя Z.
И есть та часть аудитории, которая приходит на концерты в надежде услышать джаз живьем, понять его и пойти дальше. Я не думаю, что есть смысл бояться, что «Ритм» (говоря обобщенно — не обязательно самарский «Ритм»! есть еще и одесский биг-бэнд Николая Голощапова, например) испортит им вкус. Кому-то испортит, а кто-то посидит-посидит на таких концертах, а потом вдруг окажется заместителем редактора «Джаз.Ру» и будет писать «посадскую мерзость» с претензией на анализ, заранее прикрывая голову в ожидании громов, молний, кипятка и кипящего масла…
Меньше всего мне хотелось бы, чтобы меня заподозрили в стремлении найти компромисс и всех помирить. Нет, товарищи. Слабые музыканты есть, и это объективно — по определению: все музыканты не могут быть сильными. Слабая аудитория тоже есть, по той же самой причине. Алексей Качалов в качестве резюме написал: «И вроде пусть весь этот джазовый процесс варится в собственном котле дальше — колхоз, как известно, дело добровольное. Не могу согласиться лишь с восторженными откликами в СМИ о «ветеранах самарского джаза». Иногда, если не умеешь что-то делать, лучше сначала научиться. Но ничего не меняется. Леди по-прежнему куда-то бегут….»
Я подписываюсь под его мнением о том, что оркестр «Ритм» с годами делается все более непрофессиональным коллективом и все более отстает от сегодняшнего дня. Я подписываюсь под его словами о том, что многие легенды о ветеранах делаются необоснованными и среди «знатоков» тех лет попадаются люди, просто вышибающие почву из-под ног откровенно идиотическими и маразматическими ошибками в создаваемой ими истории и теории джаза. Я готов даже, если это кому-то интересно, в очередной раз засунуть голову в невынужденную пасть и дать конкретные примеры по авторитетам, замахиваться на которые мне не положено хотя бы в силу возраста, не говоря о заслугах.
Но! Я прошу помнить о том, что мы говорим пока только о непрофессиональных музыкантах, непрофессиональных журналистах, непрофессиональных историках и теоретиках, непрофессиональных слушателях, в конце концов. Скажу даже резче — мы, непрофессионалы, говорим о непрофессионалах.
О профессионалах — позже.
*
Текст: Юрий Льноградский. Публикация: «Полный джаз» № 329 (6 декабря 2005)