В середине ноября в Саратове традиционно проходит джаз-фестиваль «Заволжье». В этом году Самару на нем представляли музыканты сразу трех разных коллективов, трех поколений и трех стилей.
Фестиваль «Заволжье-2003» — тринадцатый по счету. Ему далеко до самарской «Весны» (следующая из которых будет уже 25-й) и по возрасту, и по авторитету. Недаром ведущий концертов, один из ключевых организаторов саратовского джаза Юрий Трофимов сказал со сцены без всякой рисовки: «Где были фестивали в СССР, кроме Москвы и Ленинграда? Только в Куйбышеве и Днепропетровске…» Но все-таки это фестиваль, давно разменявший второй десяток, который в иные годы был международным и принимал исполнителей высочайшего калибра. Выступить на таком фестивале как минимум престижно любому из отечественных музыкантов.
Самара откомандировала в Саратов три играющих состава, одного «вольного художника» (на джем-сейшн) и собственного корреспондента интернет-портала «Джаз в России» (http://jazz.ru). Основная часть делегации отправилась на автобусе, выделенном личным приказом ректора самарского Политеха В.В.Калашникова; для саратовцев такая «музыкальность» этого доктора технических наук оказалась большим сюрпризом, и они просили передать ему самые искренние благодарности.
Первым из самарских коллективов на сцену ДК «Дружба» (расположенного в Энгельсе, городе-спутнике самого Саратова) вышел ансамбль, у нас в городе известный как «Джаз-вояж», а в программе «Заволжья» названный «ансамблем Игоря Трегубова» с учетом саратовского периода жизни лучшего самарского джазового гитариста. Ансамбль первой же своей композицией раскачал зал, слегка задремавший к тому моменту после студенческого коллектива саратовского музучилища. Трудно было, впрочем, устоять перед музыкантами, которые играют ведущие роли в самарском джазе. Энгельсские слушатели по достоинству оценили и сольные партии пианиста Владимира Нечипоренко, и тонкую гитарную вышивку самого Игоря Трегубова, и героический бит Алексея Раскопова: этот ведущий на сегодня саксофонист Самары (известный также многим по работе в ансамбле старинной музыки Altera Musica) последние полгода усиленно практикуется… на ударных, впервые выйдя на фестивальную сцену в этом качестве. Саксофонные боги отомстили Алексею тем, что в самом начале выступления вышел из строя хай-хэт, одна из ключевых составляющих ударной установки. Раскопов решил проблему активным выстукиванием «мелочей» по ободам барабанов, что очень неплохо вписалось в общую «латинскую» ритмику коллектива. Вокалистка Юлия Землянская своим скэтом и в особенности исполнением «Dindi» зацепила не на шутку даже хорошо знающих ее голос самарцев, да и контрабасист Николай Замоздра показал залу, что его инструмент можно не только слышать, но и слушать. Ансамбль Игоря Трегубова играл долго, и только поэтому, наверное, публика не вызвала его на бис, ограничившись простыми «бурными аплодисментами».
Вторым самарским представителем стал оркестр «Ритм» СамГТУ, уже около сорока лет находящийся под управлением Льва Бекасова. Оркестрантам повезло выступать после своего аналога, старейшего из действующих биг-бэндов Саратова «Волга», и у них было достаточно времени оценить все нюансы конкурентов и мобилизоваться. Строго говоря, это было лучшее выступление «Ритма» за последние несколько месяцев, если даже не лет. Самарские солисты оказались на голову сильнее саратовских – характерно уже то, что никто из саратовцев не поднимался с места во время соло, что принято делать только при наличии в соло определенной музыкальной изюминки. У «Ритма» поднимались (и садились под персональные аплодисменты) трубач Дмитрий Кривошеин, гитарист Олег Примак и саксофонисты Максим Коршунов, Ильфат Садыков и Ильдар Есаков. Дебютировала на фестивальной сцене новая вокалистка бэнда Анна Полушкина – стандарт “Love For Sale” был исполнен ею с хорошим смысловым надрывом, оценить который по-настоящему можно, пожалуй, только понимая текст. Исполнила несколько своих коронных вещей основная певица «Ритма» Екатерина Мальчевская, в ударе был и вокалист оркестра с сорокалетним стажем Альберт Николаев. Руководитель оркестра Лев Бекасов посвятил последнюю композицию Александру Светлову, руководителю саратовской «Волги». Что, в общем-то, не столько трогательно, сколько характерно, ибо на самом деле никакой конкуренции среди биг-бэндов не было. Была музыка.
А третьим «полномочным представителем» стала джаз-роковая группа Олега Примака “New A», коллектив, название которого в Самаре уже наверняка вызвало бы фанатские вопли экзальтированных девочек. В Энгельсе этот коллектив еще не знают, а саратовцам невдомек, что его лидер недавно уже посещал город «с рабочим визитом», выбивая в германском консульстве визы для штутгартских гастролей (собственно, в момент выхода этого номера газеты группа именно там, в Штутгарте, и находится). Организаторы дали «New A» четыре вещи. А зрители вытребовали пять, не испугавшись ни хард-роковых соло в стиле Джими Хендрикса, ни дисгармонии музыки с внешним видом: будучи в полном составе участниками «Ритма», музыканты «New A» были вынуждены играть в оркестровой форме, хотя саксофонисты и пошвыряли (весьма непочтительно) свои бабочки за кулисы. Программа коллектива была полярна так же, как полярны сейчас отношения к ней в традиционной джазовой среде родного города. Кто-то говорит, что «ньюэйцы» — люди на самом деле не джазовые и работают на ничего не понимающую в джазе молодежь; и, подтверждая это, группа играла в Энгельсе чисто фанковую композицию басиста Алексея Титенко, от которой не пустились в пляс разве что законченные поклонники «третьего течения». Кто-то говорит, что «New A» следовало бы, не распыляясь, сосредоточиться на «нормальном джазе»; и коллектив исполняет классическую тему Джона Колтрейна «Impressions», а саксофонист Ильфат Садыков посреди соло вдруг сваливается в характерное для группы музыкальное хулиганство и сначала изящно зацепляет за “Impressions” тему “My Favorite Things”, а потом – хит детских музыкальных школ «Во поле береза стояла». Кто-то говорит, что растущая популярность «New A» раздута не по делу – но вот вам голый факт: они оказались единственным коллективом фестиваля, который зрители вытащили на бис своими аплодисментами уже после ухода со сцены.
Нельзя, конечно, утверждать, что самарские гости вытащили весь фестиваль на себе (хотя в очень грубом упрощении можно замахнуться и на такое). Играл, например, музыкант международного класса Александр Виницкий, великолепный акустический гитарист из Москвы, все десять пальцев которого живут самостоятельной жизнью. Волгоградский «Комбо-джаз-бэнд» под управлением Анатолия Воронова (кстати, министра культуры города!) звучал если не лучше, то как минимум сравнимо с нашим «Джаз-вояжем». А уж саратовский секстет Сергея Ткачева был поставлен организаторами на звездное последнее место стопроцентно оправдано. Фестиваль, как и любой хороший фестиваль, был разнообразен, и никакой «местечковый патриотизм» к нему не применим.
Интереснее было сравнить не сами коллективы, а «тамошнюю» и «тутошнюю» джазовую инфраструктуру, состояние дел, активность организаторов. Внушительный возраст самарского джаз-клуба (ставшего в свое время третьим официальным джаз-клубом СССР после Москвы и Питера) в контексте «капитализма» отчасти потерял свою значимость. Молодому поколению слушателей, по большому счету, все равно, десятилетием раньше или позже удалось ветеранам местного джаза прорваться сквозь препоны официальных и неофициальных запретов на чуждую музыку. Для молодежи важно только качество музыки, которую сегодня удается услышать вживую. Действительно, привезти в город сейчас можно кого угодно, от детского эстрадного ансамбля духовых инструментов села Александровка до Яна Гарбарека, одного из лучших саксофонистов мира,- были бы деньги. Саратов в свое время блеснул тем, что на его фестивале играл сам Чик Кориа, неповторимый и гениальный пианист; Самара может ответить именами гитариста Джона Аберкромби, барабанщика Адама Нуссбаума, трубача Эрика Трюффа. В Саратов периодически приезжает его уроженец Николай Левиновский, ныне житель США и один из самых авторитетных русских джазменов мира; в Самаре не так давно был Валерий Пономарев, а Григорий Файн вообще никуда отсюда не уезжал. Все это – большие имена, козырять которыми довольно легко.
Но у Самары есть один несомненный козырь: самарский джаз развивается. Пусть не так широко и броско, как московский, но уже далеко не по затухающей кривой. Юрий Трофимов, например, честно признается, что их джаз-клуб зовут в Саратове «городскими сумасшедшими», что джазовой работы в городе просто нет, а приток студентов на джазовое отделения музучилища можно объяснить (под большим секретом) не только его популярностью, но и безумным конкурсом на «классические» отделения саратовской консерватории.
Проведя в Саратове и Энгельсе два дня, мы с музыкантами «Ритма» и “New A” имели возможность убедиться в беспощадной откровенности этих слов. Продавцы музыкальных магазинов Саратова путаются в общеизвестных джазовых именах, пойманный на центральной улице контрабасист удивляется: «я? джаз? да зачем? мы все больше по кабакам…», а бармен местного «джаз-кафе Метро» говорит безапелляционно: «да вы что, тут уже давно джаз не играют, это прошло как страшный сон»…
Как можно после этого не гордиться Самарой – пусть даже и гордиться с опаской, ожидая обязательных насмешек и снобизма со стороны москвичей, питерцев и еще каких-нибудь новосибирцев? В Самаре проходит как минимум один серьезный концерт ежемесячно, три-пять джазовых фестивалей в год, существует базовое и профессиональное джазовое образование. Молодежная джаз-кофейня дважды в неделю открывает джем, практиковаться на котором можно сколько угодно и где уже не раз случалось видеть в одной компании студентов и музыкантов класса Николая Мачкасова. Местные отделения политических партий финансируют открытые джазовые концерты для молодежи; энергетические магнаты бесплатно предоставляют автобусы для перевозки детей из детдомов на эти концерты; администрация города выбирает для культурного обмена с Германией не кого-нибудь, а именно “New A”, джазовый коллектив. Наконец, те же “New A” в основной своей массе представляют не центральные районы города, где увлечься такой музыкой сравнительно естественно, а Мехзавод, Безымянку и Зубчаниновку – районы, где невозможно было бы услышать само слово «джаз», если бы оно не звучало достаточно громко в масштабах всей Самары. Надо продолжать?
14 и 15 ноября больше двадцати самарских музыкантов играли в Саратове и Энгельсе. И спасибо нашим южным соседям за то, что они дали нам возможность получше узнать свой собственный город.
*
Текст: Юрий Льноградский. Публикация: «Волжская коммуна», 26.11.2003